| ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ПОКУШЕНИЕ
НА И.М. КАЛИННИКОВА
(София, 24 июля 1924 г.)
24 июля 1924 г. в Софии был убит известный
журналист-эмигрант И.М. Калинников.
Первая информация о его гибели появилась
26 июля в газете «Русь»: «24 июля, около 12 часов ночи у себя
на квартире, на Славянской, 15, убит редактор-издатель газет
«Русь» и «Неделя» И.М. Калинников. Убийство совершено вскоре
же по возвращении И.М. Калинникова домой. Убийца стрелял с
улицы, просунув руку в открытое окно. Пуля попала в область
живота и вышла, задев сердце. Смерть наступила почти моментально,
когда, смертельно раненый, И.М. Калинников без сознания упал,
обливаясь кровью. Убийца скрылся. На место убийства прибыли
следственные власти и чины полиции. Возле убитого найдены
пуля и патронная гильза, а на подоконнике – маленькое кругленькое
зеркальце, по-видимому, принадлежавшее убийце. Тело И.М. Калинникова
перевезено в Александровскую больницу, где будет произведено
вскрытие. Властями ведется энергичное расследование убийства
И.М. Калинникова».
Большая часть номера была посвящена этому
трагическому событию, в том числе и передовая статья: «...Покойный
(как странно писать о нем это слово!) Иван Михайлович был
молод. Ему было всего 32 года, и перед ним, впереди расстилалась
без малого вся жизнь. Жизнь, без сомнения, настолько же незаурядная,
насколько незаурядны были его способности: удивительно ясная,
все схватывающая на лету голова, совершенно исключительная
энергия и не по-русски сильная воля. Коренной русский, петербуржец,
он был человеком типичной американской складки, который всем
обязан исключительно себе, и, действительно, сам себя делал.
Но, увы, далеко не сделал. Потому что в своей области Иван
Михайлович, несомненно, был предназначен для большого, а может
быть и очень большого плавания. Он не был и не хотел быть
ни политическим мужем, ни «литератором». Его сфера была иная.
Это был кровный, милостью Божьей, «газетчик». Он был талантливейшим
представителем этого братства, к которому с гордостью причисляют
себя и некоторые именитые профессора, кичащиеся званием «хорошего
репортера», и многие видные беллетристы, и крупнейшие общественные
деятели, но слава и благополучие которого созидается не ими,
а именно такими немногими виртуозными техниками и дирижерами
газетного дела, каким был покойный – этот, чуть не с гимназической
скамьи «лучший ночной редактор Петербурга».
Если бы не ужасная, непонятная смерть на
временном беженском этапе, нелепо оборвавшая такую кипучую
многообещавшую жизнь, Иван Михайлович со временем, по возвращении
на родину, должен был бы стать в качестве газетного деятеля
одним из виднейших русских людей. У него были к этому все
данные. Во время революции Иван Михайлович, конечно, не мог
нигде ни обосноваться, ни развернуться. Но, тем не менее,
после разгрома его газетной альма-матер «Нового Времени» Иван
Михайлович по пути бегства от большевиков, без денег и поддержки,
успел нашуметь своими газетами в целом ряде крупных городов
России. Его газеты могли иметь много недостатков, но их всегда
читали нарасхват. Их легко критиковать, эти революционные
газеты, бешеные и острые, как жало. Их редактор приобрел немало
врагов. Но нужно помнить: безукоризненно «газетные», эти газеты
всегда отражали не столько своего редактора, сколько публику,
для которой они делались. Что, конечно, вовсе не означает
беспринципности. Будучи беспринципным, Иван Михайлович давно
уже стал бы красным сановником. Но, на свое несчастье, он
был совершенно безукоризненным, прямолинейным до резкости,
почти излишней, патриотом. И вот погиб...
Под свежим впечатлением от случившегося не
будем говорить о том, кто совершил это новое преступление,
не будем гадать о тех, кто руководил той рукой, которая предательски
нанесла смертельный удар И.М. Калинникову. Не все ли равно
нам, кто сводил так подло свои счеты с покойным? Дело ведь
в том, что из нашей среды вырван человек, который стойко и
открыто выступал против тех, кто, погубив Россию, продолжает
уничтожать русский народ, а также и против тех, кто в силу
личных выгод и интересов, забывая о России, своей болтовней
поддерживал ее врагов и не прочь был поживиться в пору великой
разрухи. Иван Михайлович не останавливался перед определенными
выступлениями против таких лиц, называя их по именам и разоблачая
их замыслы... Он не скрывал всего, что было ему известно и
о тех ухищрениях, которыми грозили враги порядка и государственности
Болгарии, братское отношение которой к русским он так высоко
ценил... В этом направлении он сделал очень много на благо
двух братских народов, в истории взаимных связей которых «Русь»
и «Зарницы», конечно, не будут забыты. Он стоял на очень заметном
и ответственном посту на фронте русского дела, на фронте борьбы
с коммунизмом вообще... Пост этот всегда был очень страшен
для врагов, а для него опасен...
И дело сделано! И.М. Калинникова не стало!
Естественным теперь будет ликование врагов его, но отвратительным
будет злобное шипение тех русских, которые, причисляя себя
к защитникам русского дела, губят его своим скрытым большевизмом
и не простят ему его открытых и резких высказываний против
их разрушительной работы в общественных организациях. Вы думаете,
что таких господ мало? Вы предполагаете, что открытый гроб
И.М. Калинникова остановит их? Нет, их ничто не остановит,
ибо им не дорого русское дело, ибо им нужна возможность сводить
личные счеты...
Предательски темной ночью из-за угла прострелено
сердце человека, вся «вина» которого была в том, что это еще
молодое сердце билось горячей и беспредельной любовью к поруганной
Родине. Не может быть сомнений в том, что убийство это инспирировано
(если они не являются физическими убийцами!) большевиками,
открытым и непримиримым врагом которых был покойный... Красный
террор, давно уже уверенно и методично проводимый заграничными
ЧЕК-а Москвы, вырвал еще одну жертву из нашей эмигрантской
среды, жертву невосполнимую, потерю незаменимую».
Особый пафос этой передовой статьи обусловлен
тем, что автор ее - Н.Н. Чебышев - хорошо знал И.М. Калинникова
и тесно сотрудничал с ним в различных эмигрантских изданиях.
Об этом он вспоминает в своей книге «Близкая даль» (глава
«Тени Царьграда» целиком посвящена И.М. Калинникову).
«Вступив в заведывание бюро русской печати
в Константинополе, - пишет Чебышев, - я решил издавать еженедельник
«Зарницы». Нужен был редактор... Я стал собирать сведения
о проживавших в Константинополе русских журналистах и остановил
свой выбор И.М. Калинникове. Он жил в Стамбуле без дела. Я
его не знал.
Ко мне пришел совсем молодой человек. Тогда
ему еще не исполнилось 30 лет. Он был высокого роста и производил
впечатление стального. Голова ярославского мальчика, бойкого,
усмехавшегося, с большими глазными впадинами, откуда смотрели
зоркие глаза. Он носил темный френч и офицерские краги, точно
собирался в поход. По улице шел короткими быстрыми шагами
и, закинув голову с дорожной шляпой на затылок, как бы вбирал
в себя колоритную улицу своим репортерским зрением.
Сговорились мы с ним в 10 минут. Ушел он
редактором «Зарниц».
В деле обнаружилось, что мы понимаем друг
друга с полуслова. Редакция состояла из нас двух. Бюджет:
остатки телеграфного кредита. Постоянными сотрудниками были:
Аверченко, Шульгин и Сургучев. Принимали участие: Чириков,
Борис Лазаревский, Н.Н. Львов, В.М. Левитский и др...».
Столкнувшись в Константинополе с различного
рода трудностями, редакторы были вынуждены перенести издание
«Зарниц» в Софию:
«Приехав туда, - пишет Чебышев, - я застал
в типографии следующую картину: за одним столом наш софийский
«выпускающий редактор» И.П. Нилов диктовал экстренную статью,
а за другим столом коммунисты правили корректуру ожесточеннейших
выпадов против русских белогвардейцев, допущенных в Болгарию.
В этом трудном деле я мог оценить во всей
полноте высокие качества моего молодого сотрудника. Калинников,
прежде всего, обладал одним редким преимуществом. Он был не
тронут временем. Воины, революции, бегства, как по броне,
по нему скользнули и не оставили даже царапины. Он не только
не прятался, а как будто сам подставлялся под удары. Он плавал
в своей стихии, а не страдал. Сонного, нормального, чеховского
времени он не знал. Едва сделался совершеннолетним, когда
началась война. Смута застала его свободным от свойственных
всем нам предвзятостей спокойного прошлого».
В номере газеты «Русь» от 26 июля 1924 г.
была помещена и подробная биография жертвы теракта: «Иван
Михайлович Калинников родился 19 декабря 1892 г. в Петербурге
и происходил из семьи духовного звания. Отец его – священник
Симеоновской церкви в Петербурге. По окончании петербургской
3-ей мужской гимназии И.М. Калинников 18-летним юношей поступил
на юридический факультет петербургского университета, который
окончил в 1909 [Дата указана неверно. –Авт.]году. Еще
с юных лет, гимназистом 7 и 8 классов, Иван Михайлович начал
свою деятельность журналиста, издавая и редактируя в Луге
выходившую три раза в неделю газету «Русская Газета». Иван
Михайлович был одним из ближайших сотрудников петербургского
«Нового Времени». В качестве корреспондента от последней он
ездил на процесс угро-руссов в Мармарош-Сигет и на не менее
сенсационное «дело Бейлиса» в Киеве. Недюжинные способности
Ивана Михайловича выдвинули его на ответственное положение
заведующего информацией, а затем помощника редактора «Нового
Времени». В среде своих товарищей по редакции Иван Михайлович
пользовался всеобщей любовью и уважением как выдающийся журналист
и редкий товарищ.
Вскоре же после захвата большевиками власти
в Петрограде «Новое Время» было ими закрыто, а сотрудники
подверглись гонениям. Однако это не сломило духа журналистов
из «буржуазных» газет, и месяца через три, объединившись в
небольшую инициативную группу, несколько сотрудников «Нового
Времени» и «Вечернего Времени» с Иваном Михайловичем в числе
них, приступили к изданию «Вечерних Огней», оставивших, несомненно,
глубокий след в истории революционной России. Являясь ярко
выраженной монархической газетой, «Вечерние Огни» немилосердно
бичевали проходимцев-большевиков, в статьях обнаруживая их
полную несостоятельность в строительстве «нового пролетарского
государства», и в фельетонах и карикатурах беспощадно издеваясь
над ними. Покойный Иван Михайлович принимал деятельное участие
в «Вечерних Огнях», подписывая ее в качестве издателя газеты.
После неоднократных временных закрытий и штрафов, газета предстала
в числе других «буржуазных» газет перед «судом» военно-революционного
трибунала, заседавшего во дворце Великого Князя Николая Николаевича.
Большевиками начато было тогда (в 1918 г.)
нашумевшее «дело печати», обвинителем в котором выступал убитый
комиссар Володарский. В числе прочих «буржуазных» газет были
закрыты, и уже навсегда, «Вечерние Огни». Сотрудники этой
газеты бежали – кто на Дон, кто на Украину. Среди последних
был и Иван Михайлович, который немедленно же приступил к работе
в антибольшевистских газетах сначала в Одессе, а затем, после
занятия Киева войсками Добровольческой армии, в этом последнем,
где возобновил издание «Вечерних Огней». После Одесской катастрофы
Иван Михайлович попадает в Константинополь, где затевает издание
журнала «Зарницы», перенесенное впоследствии в Софию.
Два года назад Иван Михайлович начинает газету
«Русь», подвергавшуюся во времена Стамболийского неоднократным
закрытиям. Иван Михайлович был одним из тех русских, которые
искренне любят родственный болгарский народ и которые проникнуты
чувством глубочайшей признательности к нему за приют и гостеприимство,
оказываемые своим братьям – русским эмигрантам... Иван Михайлович
Калинников, офицер русской армии, принимал участие в европейской
войне и за ряд боевых отличий получил орден Георгиевского
креста. Перед самой революцией он был произведен в чин штабс-капитана».
Что касается мотивов убийства, то можно с
уверенностью утверждать, что смерть И.М. Калинникова не была
случайной. Он был слишком заметной фигурой в ряду борцов за
национальную идею среди русских эмигрантов.
Было выдвинуто две версии.
Первая, которая представляется наиболее вероятной,
сводится к тому, что это была месть со стороны большевиков,
непримиримую борьбу с которыми Калинников вел с момента прихода
их к власти в России и продолжал ее до конца своей жизни.
К этой версии склонялось большинство правых эмигрантских газет,
бурно откликнувшихся на гибель Калинникова. Остальные отозвались
спокойнее, а парижские «Последние новости» даже не сообщили
о факте убийства, что вызвало крайнее возмущение правой эмигрантской
прессы.
Передовую статью посвятила гибели Калинникова
«Русская газета» (Париж): «...Предательским способом из-за
угла убит Иван Михайлович Калинников, редактор монархической
русской газеты, издающейся в Софии. Убит коммунистами, коих
он беспрестанно преследовал своими огненными статьями... Вчера
майор Имбри в Тегеране, сегодня Калинников в Софии, завтра
кто-нибудь в Праге или в Париже. Недаром один из сотрудников
майора Имбри выехал в Европу, везя с собой список лиц, приговоренных
к смерти III интернационалом. Возможно, что в этом списке,
когда он будет опубликован, мы найдем фамилию нашего безвременно
погибшего товарища. Большевики чувствуют, что их дело проиграно,
и, как затравленные волки, огрызаются тем больше, чем ближе
их конец. Легко себе представить, какие размеры может принять
террористическая деятельность III интернационала, если они
поставят ее в “ударном порядке”. Весь мир взрывать не надо,
а дюжину антибольшевиков подстрелить совсем не трудно. На
расходы пойдут коронные бриллианты; каторжников-убийц в рядах
партии большевиков сколько хочешь; убивать из-за угла дешевле
и проще, чем “революционизировать” массы. Систематический
низовой террор: бить не министров и королей – это слишком
сложно – а так, средняков, общественных деятелей, сколько-нибудь
выдающихся из общей сероты. Я не знаю, есть ли такой план.
Но что он может существовать в Кремле, поймет всякий».
Б.А. Суворин в «Вечернем времени» в рубрике
«День за днем» написал: «В Софии убит редактор русской газеты
“Русь”, наш бывший сотрудник, Иван Михайлович Калинников.
Кем убит, конечно, как это полагается, “не известно”. Для
нас совершенно ясно, чьей жертвой является русский журналист,
твердо державшийся национальной идеи в эмиграции. Очевидно,
товарищи большевики решили действовать. Это та “газетная полемика”,
на которую только и способны большевистские публицисты, верные
ученики Дзержинского, Нахамкеса и прочей нечисти, с которой
думают сговариваться близорукие политики разных стран. Мы,
к сожалению, не можем сомневаться в том, что убийство русского
журналиста большевиками не произведет и тысячной доли того
шума, который поднят был по поводу убийства Маттеоти...»
Вот еще несколько кратких откликов из различных
газет, подтверждающих эту версию убийства.
Н.Н. Чебышев в «Новом времени» писал: «...Смерть
Ивана Михайловича Калинникова – большая потеря для русского
дела... Он был опасный и неугомонный враг, в чем могли убедиться
русские большевики, пребывавшие в Болгарии на гастролях...».
К. Шум там же отзывается: «...Во всей своей работе, во всей
своей деятельности, в течение всей короткой жизни это был
ярый враг большевиков, и он погиб на избранном им посту жертвою
убийцы из-за угла...».
«Русь» перепечатала материалы варшавских
газет «Экспресс поранны» и «Пршеглонд вечорны»: «Иван Калинников
был видной фигурой среди русской эмиграции... Он объединил
русских эмигрантов, разбросанных по Балканам, в одну крепкую
группу. Для защиты интересов эмиграции он основал газету,
в которой с удивительной смелостью дешифровал деятельность
большевистских шпионов в Болгарии. Кроме того, он был сотрудником
Руспресса и, как таковой, был личностью, к которой враждебно
относились платные агенты Москвы. Убийство Ивана Михайловича
Калинникова – дело рук советских агентов, так как личных врагов
у покойного не было».
Другая версия мотива убийства Калинникова
сводилась к тому, что он поплатился за свои статьи, разоблачавшие
деятельность болгарских коммунистов как во времена режима
Стамболийского, так и после его падения, что подтверждается
совершенным на него незадолго до убийства покушением. На существования
этой версии указывает статья В. Даватца «Со знаменем», помещенная
все в том же «Новом времени»: «Всем нам Иван Михайлович Калинников
был известен как смелый борец за русское дело. Его газета
продолжала выходить в Софии в самые тяжелые дни гонений на
русских; и – к великой чести покойного – никогда не склонялась
его голова перед насильниками, никогда он не “сменял вех”,
а шел своим определенным и резким путем. Иван Калинников дождался
дня, когда пали болгарские чрезвычайки и из темных участков
и канцелярий выплыли на свет Божий чудовищные преступления.
Он мог теперь еще громче кричать об этих преступлениях, так
как он верил и знал, что новая власть захочет пролить свет
на самые отдаленные уголки. У него было “обширное досье” для
обвинений – и, несмотря на угрозы, несмотря на недавнее покушение,
он смело и открыто разоблачал красных прислужников. И убит
он, может быть, потому что много знал, – но и не собирался
это скрывать...».
Так или иначе, он поплатился жизнью за свою
непримиримую борьбу против коммунизма во всех его разновидностях.
«Русь» цитирует гельсингфорские «Новые русские вести», посвятившие
этому теракту передовую статью: «...Бывший сотрудник газеты
“Новое Время”, вольноопределяющийся, а затем офицер старой
Русской Армии, получивший за отличие в боях орден Святого
Георгия, Иван Михайлович Калинников и в эмиграции энергично
продолжил дело борьбы с большевиками и коммунизмом, больше
двух лет издавая и редактируя в Софии газету “Русь”. В самые
тяжелые дни для русской эмиграции в Болгарии “Русь” смело
и открыто говорила о надвигающейся коммунистической опасности
для Болгарии, разоблачала подлую работу советских агентов
и, несмотря на репрессии, конфискации и закрытие, продолжала
идти избранным И.М. Калинниковым путем непримиримой борьбы
с III интернационалом. “Русь” всегда возвышала свой голос
в защиту доблестной Русской армии на чужбине и призывала русскую
эмиграцию к национальному единению во имя спасения и возрождения
России... И.М. Калинников был душою всего этого дела и опытным
его руководителем. Вместе с тем, он вел энергичную работу
по разоблачению деятельности советских агентов и сменовеховцев.
За последнее время Иван Михайлович получил много угрожающих
анонимных писем с требованием прекращения антисоветской деятельности,
но он не оставил своего поста и не прекращал своей работы,
павши славной смертью в борьбе за Родину».
«Русь» регулярно информировала читателей
о ходе следствия. В течение месяца в ней существовала специальная
рубрика «К убийству И.М. Калинникова», в которой давались
краткие сообщения на этот счет.
Первое из них появилось в номере от 29 июля
1924 г.: «Убийца И.М. Калинникова пока еще не обнаружен. Ведение
следствия по делу об убийстве передано судебному следователю
Х участка и продолжается им весьма энергично. В течение последних
дней произведены новые аресты. Арестовано до 30 человек, большинство
которых за отсутствием улик освобождено. Опрошено много лиц.
Насколько нам известно, в Софии имеются хорошо выдрессированные
полицейские собаки. Приходится пожалеть, что они не были использованы,
так как при наличии оставленного убийцей зеркальца, единственного
вещественного доказательства, следуя по горячим следам, может
быть, удалось бы получить ключ к разрешению этой трагической
загадки и дать в руки следственных властей достаточно конкретных
данных к обнаружению убийц. Высказывается предположение, что
зеркальце служило убийце, стрелявшему, как известно, с улицы,
экраном: чтобы не быть замеченным своей жертвой (покушение
могло быть для убийцы не столь удачным – промах или легкое
ранение), он, не показываясь в амбразуру полуоткрытого окна,
мог корректировать выстрел по этому зеркальцу.
По сведениям газеты “Утро”, серьезные улики
были против трех лиц, ныне арестованных. В интересах следствия
имена и показания их газета не сообщает».
Дело получило широкий резонанс в Софии, в
прессе выступил министр внутренних дел Болгарии генерал Русев,
который заявил, что им сделано распоряжение о строжайшем расследовании
этого преступления в целях скорейшего обнаружения убийцы.
«На меня как на болгарина и как на министра произвело чрезвычайно
тягостное впечатление это преступление, совершенное на территории
Болгарии над одним из искренних друзей нашей страны. Следствие,
которое сейчас ведется очень интенсивно, несомненно, обнаружит
нити этого преступления и отдаст в руки правосудия того, кто
преступил законы Божеские и человеческие. Приходится лишний
раз констатировать, что жизнь человека в наши дни обесценена
до минимума. И в этом, конечно, деморализующее влияние пережитой
мировой войны, с одной стороны, с другой, что, разумеется,
серьезнее,– пример большевиков, которые почти семь лет правят
русским народом не известным в истории всех веков террором
и убийство возвели в принцип».
Следующее сообщение в газете «Русь» от 3
августа 1924 г. как будто обнадеживало: «Как известно читателям
“Руси”, следствие по делу И.М. Калинникова вел Х судебный
следователь. По существу же дело принадлежало компетенции
VI следователя г. Урумова, который в день убийства находился
в отпуску. Теперь г. Урумов вернулся к исполнению служебных
обязанностей, и ведение дела передано ему. До настоящего времени
не удалось установить ни личности преступника, ни подкладки
убийства, но в распоряжении судебных властей имеются данные,
позволяющие вести следствие в определенном направлении. По
мнению следователя, в ближайшие дни ему удастся обнаружить
нити этого преступления».
Сообщение в газете «Русь» от 9 августа было
последним и явно свидетельствовало о том, что следствие заходит
в тупик, что и подтвердилось в дальнейшем: «Следствие по делу
об убийстве И.М. Калинникова продолжается. Свидетель, показания
которого по предположению властей должны были дать ключ к
раскрытию преступления, отрицает какое бы то ни было знакомство
с обстоятельствами, при которых оно произошло. Предстоит очная
ставка этого свидетеля с другим, на него указавшим. На днях
будет допрошен еще целый ряд лиц».
Н.Н. Чебышев писал: «Он боролся с коммунистами,
русскими приезжими и туземными. У него были документы, среди
них – интересная фотография.
Я не знаю, была ли установлена личность убийцы.
Во всяком случае, судим и наказан он не был.
Калинникову была свойственна редкая разновидность
смелости – бесстрашие. Он был беспокойный и настойчивый противник.
Борьба с коммунистами в Болгарии – большое его дело».
Чебышев, издавший свою книгу воспоминаний
в Париже в 1933 г., возможно, так и не узнал, что через год,
осенью 1925 г., убийца И.М. Калинникова был найден. Варшавская
газета «За свободу!» в № 254 (1658) от 3 октября 1925 г. поместила
статью «Арест убийцы редактора “Руси”»: «Выходящая в Софии
газета “Понедельник” в № 45 от 28 сентября 1925 г. сообщает,
что пойман убийца редактора газеты “Русь” И.М. Калинникова.
На прошлой неделе власти были уведомлены, что убийца И.М.
Калинникова находится в Руссе. Агенты полиции задержали в
Руссе Ивана Александровича Рыбакова, сознавшегося в убийстве
редактора газеты “Русь” И.М. Калинникова, которое он выполнил
по приказу из Москвы. Рыбаков собирался на днях уехать в Вену
как агент Москвы за получением денег. Одновременно он узнавал
у своего приятеля, не разыскивают ли его в Софии в связи с
убийством И.М. Калинникова. 27 сентября убийца доставлен в
дирекцию полиции в Софии».
Чем завершились следствие и суд, если таковой
состоялся, еще требует выяснения.
Исследования:
- Чистяков К. Убить за Россию! Из
истории русского эмигрантского активизма, 1918 – 1939 гг.
М., 2000.
К.А. Чистяков |
